В моем интересе к мертвым революционерам есть один вполне прозаический аспект.
У Эдуарда Багрицкого (раннесоветские поэты прекрасны) есть поэма "Февраль". Забитый еврейский мальчик-солдат влюбляется в гимназистку, она его отшивает, а потом он становится комиссаром (Временного правительства, заметьте, поэма-то называется "Февраль", а не "Октябрь") и превращается в Ангела Смерти. В ходе облавы в некоем притоне он встречает ту некогда неприступную гимназистку (а ныне, видимо, ставшую чем-то вроде проститутки) и насилует ее прямо в сапогах и при кобуре.
Я могла бы быть им.
Не могу не думать о том, что мир может однажды обрушиться в мою пользу.